ТУР V "1+1" & Челлендж: кроссовер
Кроссовера боялась, но тем не менее попыталась сотворить этот тандемчик. Получилось забавно, масштабно по героям и ...да, абсурдно! Нет, ну вы сами читали "Алису" Льюиса Кэрола? Вот-вот, стиль написания и атмосферу/местность взяла у автора книги, герои - глишные, а уж все остальное - мое больное воображение))) Хотя... Мне кажется, Сью Сильвестр видит иногда хор именно таким вот образом - сумасшедшими людишками вне реальности происходящего.
"Абсурдный бред страны чудес", Glee / «Алиса в стране чудес» Льюиса Кэррола , Сью Сильвестр, PG
Читать >>Я готова размазать по стенке любого, кто считает свою жизнь сказкой, страной чудес. На лицах некоторых людишек так и сияет надпись – «Я в раю! У меня всё есть, я абсолютно счастлив и бесконечно удачлив. Все дружно мне завидуйте и захлебывайтесь слюной! Тра-ля-ля!»
Я подозреваю – это замечательно, когда жизнь гладка и ровна, но хуже, когда такие же мозги!
Что остается таким как я – умным, красивым, но одиноким? Стойко терпеть все удары судьбы и искать в какашенции на земле признаки божьей благости, снизошедшей на меня, когда я наступила на эту мерзость. Испачкалась и провоняла, но не сломала же ногу, ступив в яму, которая уютно расположилась рядом с испражнениями. Но нет! Я и вляпалась в собачье дерьмо, и поскользнулась на нем, и угодила в яму – открытый канализационный люк. Бинго, Сью Сильвестр!
***
Как же гудит моя голова. И чей это белый зад с хвостом маячит перед глазами. Белые шорты, заячий пушок, кучерявые ноги. О, Боже! Да это же Уилл! И у Шустрика на ногах кудри!
– Уилл, ты как…
– Ах вы кудряшки мои, ах ушки. Не сносить мне головы!
– Уилл, куда ты? Да постой же!
Шустер, облаченный в короткие шорты и светлый пиджачок, не прикрывающий даже половину его волосатой груди, улепетывал, сверкая белоснежными ботинками, надетыми на босу ногу. Этот кудрявый пудель набрал скорость и через мгновение скрылся в темноте длинного коридора, откуда эхом донеслось «Ай-ай-ай! Я опаздываю!» Попыталась догнать, но он бесследно исчез, а я оказалась в очень странном месте с сотнями запертых дверей.
Пришлось сожрать какую-то черствую булку, потом испить кислого пойла, затем повторить все еще пару раз, чтобы подогнать размер собственного тела под проем одной заманчивой дверцы и добыть к ней ключ. Думаете это чудеса – становиться то десятиметровым Кинг-Конгом, то Дюймовочкой, утонувшей в спортивном костюме 48-го размера? Нет! Это профессиональный подход к поставленной задаче. В этом Сью Сильвестр нет равных, даже если во мне теперь осталось не больше четверти метра роста.
Открыв дверь с ноги, поскольку ключ оказался слишком витиеватым и никак не хотел отворять путь в заветный сад, я наконец-то очутилась посреди клумбы с цветами противненького поросячьего оттенка и наметила путь к холму, на котором простиралось отличное футбольное поле. Оттуда доносились повизгивания болельщиков и неотработанные речевки черлидеров. Надо преподать этим салагам из группы поддержки урок ритма, рифмы, артикуляции и четкости произношения!
Устремляюсь в выбранном направлении, но одиночные клумбы с каждым моим шагом разрастаются до размера полей, цветы вытягиваются и начинают возвышаться надо мной как вековые деревья, а камушки под ногами становятся преградой - непроходимыми валунами. Приходится сделать вынужденную остановку. Замечаю огромный гриб, на шляпке которого восседает в челме синяя гусеница мужского пола. Эта мерзость курит кальян и выпускает целенаправленно в мою сторону облака дыма. Мы довольно долго созерцаем друг друга в молчании, но, видимо, этому мутировавшему червяку придется все разъяснить на словах.
– Ты! Прекрати отравлять мой воздух этим дешёвским табаком!
– Выражайся яснее, о воинственная Накуши*.
– Мне кажется, или ты меня сейчас оскорбил?
– Не спорь, дерзкая, с тем, кто выше тебя. Лучше расскажи мне свою историю в танце бхаратанатьям**.
– Что за Болливуд ты мне здесь навязываешь?!
– Порадуй этот сад своим бесплатным представлением.
– Да пошел ты!!! – Вспыхиваю я от гнева и раздражения. Следующее, что помню – гриб всмятку! Он основательно потоптан адидасовскими кроссовками моего 43-го размер. Странное совпадение, вам не кажется? Зато червяк, видимо, жив, поскольку слизких синих трупов я не наблюдаю. А жаль.
– Снесла шляпу гриба с одного удара! – Раздается где-то над левым ухом. Я вздрагиваю от неожиданности, и, никого не обнаружив, судорожно начинаю думать: солгать, нагло солгать или отделаться фразой «это не я, он сам».
– Синий слизняк, это ты? – Неприятно разговаривать самой с собой, но что делать, когда голос собеседника есть, а изображение отсутствует? – Покажись!
– У тебя неплохой хук справа! Мрр-мяу. А как гусеница вопил, захлебываясь дымом – «Не надо выходить из себя! Вернись в себя обратно! Отвали от гриба! Ты уволена!» Ах-хах-ха! Спасибо за представление, красотка.
– И правда, очень обидчивое попалось насекомое. – С удовлетворением отмечаю я и вижу, как в воздухе проявляется кошачий хвост. Или не кошачий? Или не хвост. Нет, определенно хвост. Только беличий. Нет, не хвост! Это шкурка мертвой белки. Фуууу. – Да кто же ты тако…Е?
Чпок! И передо мной возникает паренек с голым торсом, мускулистый, загорелый и почти лысый, с ирокезом – трупом белки. А сзади, сквозь обтягивающие узкие джинсы, проглядывает шикарный пушистый полосатый хвост.
– Парень, я тебе искренне советую начинать появляться именно с этой части тела. – С еле сдерживаемым смехом произношу я и цепляюсь мертвой хваткой за кошачий хвост. – А теперь, красавчик, веди меня на футбольное поле!
– Но-но, убери руки от тела!
– Шевели лапами, мохнатый!
М-да, погорячилась я. Кошак вместе с беличьим трупом исчез так же быстро, как появился. Мне осталось лишь сжать в кулаке воздух. Я потеряла единственного больного не на всю голову местного психа, который мог бы пригодится в пути. Опять придется пробиваться самой. Может это все и к лучшему, а вдруг кот был бешенный?!
Смекаю, что съестное в этом чудаковатом месте влияет на рост тела. Отламываю от помятой шляпы гриба кусок почище, надкусываю, и – вуаля! Гениальная Сью Сильвестр вернула себе прежний идеальный рост, размер и вес. Пора наконец-то вправить мозги визгливым черлидерам на поле, пока они там связки не надорвали.
Через пару минут выбираюсь на пролесок, на обочине которого за большим овальным столом заседают двенадцать человек. Центральное место занимает дикого вида девочка. Она сидит, идеально выпрямив спину, с безупречно уложенными волосами. На голове красуется шляпка а-ля «Красота требует жертв, и я разодрала трех павлинов и пять петухов на перья ради этого фееричного убожества от-кутюр!» Девушка, сложив ладони на ядовито-алой гофрированной юбочке в мелкую желтую звездочку, держит чайную пару. Завидев меня, она расплывается в широченной улыбке, резко вскакивает, при этом блюдце разбивается вдребезги, а содержимое чашки выливается на сопящего на краю стола блондина. Хотя, не такой уж он теперь и блондин. Чай окрашивает его шевелюру в глубокий рыжеватый оттенок, а спящий парень продолжает сладко выдувать пузыри из пухлых губ.
– Я – Рейчел Берри! – Громко оттараторивает Шляпница. – А это мой хор! Ребята, время музыкальной паузы! Давайте порадуем гостью!
– Стоп-стоп-стоп! – О, а вот и кролико-пудель нашелся. Не заметила его сразу среди такого количества лузеров. – Рейчел, но после полуденного чая у нас танцевальные занятия. Нельзя нарушать график! Герцогиня будет недовольна! Пропала моя головушка, и шкурка пропала…
– Протестую! – Завопила манерная девочка в розовом жакете, удобно устроившаяся по-турецки на столе и держа, оттопырив мизинец, позолоченную чашечку. – Отец заплатил вам за мои соло в песнях, а не за танцевальные дрыганья на сцене!
– Да! Джига-Дрыга! – Встрепенулся спящий «уже не блондин», а затем снова сладко провалился в сон.
– Джига-Дрыга! Джига-Дрыга! – Подхватили двое разнополых азиата, но их переорала голосистая темнокожая дива, громко стукнув кулаком по столу и по лежавшему на нем торту. – Я хочу пееееть!
– Джига-Дрыга! Джига-Дрыга! Пееееееть! Джига-Дрыга! Джига-Дрыга! Пееееть! Джига-Дрыга!
Пора сваливать из этого дурдома. Углубившись в лес, я слышу расстроенный писк Шляпницы. – Ну вот, единственного зрителя потеряли! Я уже по ней скучаю! Чаю? Чаю! Кому подлить чаю?
Через пять минут упираюсь в развилку на которой стоит указатель с двумя стрелками «К дому Труляля» и «К дому Траляля», показывающими в одну сторону. Ага, совместное проживание двух однополых. Занятный лесок. А вот и голубой дом с розовыми створками окон, из которых доносятся строчки незатейливого мотивчика: «Раз Труляля и Траляля решили вздуть друг дружку, из-за того, что Траляля, испортил…» Затыкаю уши, закрываю глаза и бегу прочь от этого гейского дома. Кто-нибудь, заберите меня отсюда!
Оторвавшись от преследующих меня звуков музыки и обогнув озерцо из зеленой жижи, по которому наперегонки бегали странного вида птицы – помесь жабы и индюка, я все-таки попадаю к подступам стадиона. Ну, наконец-то! А то уже начало казаться, что я потихоньку схожу с ума.
Оглушенная восторженным разномастным визгом толпы и ослепленная светом прожекторов, я не сразу поняла, что здесь происходит. Хотя, даже после того, как мое тело адаптировалось к звуку и свету, мозг отказывался верить, а нижняя челюсть – подниматься с земли.
Довольно-таки жалкий вид был у собравшихся – на трибунах сидели потрепанные школьные учебники и тетради, напыщенные листы формата А4 с печатями и размашистыми подписями. А на поле в хаотичном порядке носились две команды, карандашей и авторучек, на спинах которых красовались порядковые номера, перевернутые в зеркальном отражении. Что за бред здесь творится? Тучный округлый тренер-женщина грубым низким голосом орала на спортсменов, рисовала на поле веткой окружность, расставляла по ней участников этого хаоса, строго, с энтузиазмом, но как попало. Затем, по свистку, все начинали бегать туда, куда им вздумается, некоторым хотелось на трибуны, другим в биотуалеты. Остальные сталкивались и падали, а потом резко вставали или вовсе не поднимались, удобно сложив ладони лодочкой и сладко дремля. Ладно хоть черлидеры были в человеческом обличии, но, увы, не в своем уме. Троица, две блондинки и брюнетка, облаченные в приталенные деловые костюмы и лаковые кроссовки, неистово и вразнобой трясли целлофановыми помпонами и раздирали горло в кричалках типа «Голову с плеч! Не сможешь ее сберечь!» или «Пусть сотрется на наших кедах резина, лишь бы нас похвалила Герцогиня!»
Затем началось самое мозгошкварчащее действо. Запыхавшись, участники команды окружили тренера и стали допытываться – кто победил. Недолго думая, шараобразная преподавательница заявила, что победили все. Команды, естественно, потребовали награды. А кто будет выдавать призы?
– Она! – Выкрикнула тренер.
– Я? Какого…
Но я решила промолчать. Иногда приходиться прикинуться дурачком, чтобы не выглядеть идиотом. Начинаю усердно ощупывать карманы спортивного костюма. Во время церемонии меня разбирал смех, но у всех был такой торжественный и серьезный вид, что я сдержалась.
– Пусто. – С глубочайшей печалью и вселенской скорбью говорю я и демонстрирую вывернутые карманы.
– Она отказывается награждать победителей!
– Она нарушила закон!
– В тюрьму ее!
– Голову с плеч! – Раздался истошный визг белого Шустрика.
Но вдруг все замерли, послышался мерный топот большой процессии. Все присутствующие на стадионе плюхнулись на колени, лицом вниз. Хвост Уилла нервно подрагивал.
Вскоре шествие показалось на поле. Возглавляли процессию плоские солдаты-карты с пиками, за ними следовали потертые дряхлые Короли, Валеты-пижоны под руку с Дамами в пышных одеяниях, Тузы разных мастей, и Она – вполне человеческая Герцогиня – чернокожая женщина в красном спортивном костюме. Отличный вкус, подруга.
– Кто нарушил закон? – Медным голосом произнесла Герцогиня. Эта фраза эхом отскочила от стен трибун и растворилась в полной тишине. Ни звука, ни пука, ни вздоха. Они что, и дышать боятся при ней?
Молчание прервал Кудрявый, соскочив с места и вышептав на ухо Герцогине целую поэму. Затем она укоризненно обратилась ко мне.
— Это правда? Отвечай быстрей.
— Не знаю, я же не слышала ничего.
— Отвечай умней!
– Что за бред?
– Не выражайся при Герцогине!
– Графиня, вы с виду приличная дама, прекратите этот фарс!
– Я – Герцогиня Вашингтон!!!! А ей – голову с плеч!
– Под эту ситуацию, надо бы придумать новое матерное словечко.
– Голову с плеч!!!
Герцогиня багровела от ярости и верещала единственную угрозу, которую она знала. Палач-туз начал выдвигаться в мою сторону, разномастные плоские солдаты решили прикрыть его с тыла, а девочки-черлидеры приступили к скандированию «Голову с плеч! Не сможешь ее сберечь!»
Если бы мне выдавали по одному воздушному шарику за каждое увиденное мной сегодня проявление идиотизма и человеческой тупости, я б уже улетела отсюда нафиг! Карты, школьные принадлежности, глупенькие людишки.
– Тьфу на вас! Достали!
При этих словах колода карт взвилась в воздух, тетради и учебники распались на сотни листов, которые отправились в путешествие по футбольному полю на волнах ветра. Черлидеры, кудрявый пудель, тренер вместе со своими командами ручек и карандашей растворились в одно мгновение, а Герцогиня успела пропищать «Голову с плеч!» и следом исчезла.
А потом все потемнело. О, ужас! Она все-таки успела отрубить мне голову? Вот же зараза, Вашингтон…
***
В сознании быть хорошо, а в здравом уме лучше. Я открываю глаза в слепяще-белом помещении, нос раздирает запах стерильности.
– С возвращением, мисс Сильвестор. Как спалось?
– Где я?
– В Lima Memorial Hospital. Вы легко отделались после такого падения, можно сказать – ни царапины! А главное – все показатели в норме и у вас, и у ребенка.
– Ребенка?
– Вы беременны. У вас будет девочка, примерно через шесть с половиной месяцев. Она в полном порядке. Только впредь будьте осторожнее во время прогулок.
Девочка… Я скоро стану мамой. Седовласый доктор на прощание дарит очумело довольный взгляд и осторожно закрывает за собой дверь палаты. Я прикасаюсь к пока плоскому животу.
– Ты уже со мной. Совсем малютка. Но я уже тебя очень жду. Слышишь? Ты самое дорогое, что у меня есть. Люблю тебя, моя дочка, моя…Алиса.
* Накуши – индийское женское имя, переводится как «Нежеланная»
** Бхаратанатьям – самый древний танец-театр. Слог «бха» («бхава») означает чувства, эмоции; «ра» («рага») – мелодия, «та» («талам») – искусство ритма, «натьям» – «танец».
Кроссовера боялась, но тем не менее попыталась сотворить этот тандемчик. Получилось забавно, масштабно по героям и ...да, абсурдно! Нет, ну вы сами читали "Алису" Льюиса Кэрола? Вот-вот, стиль написания и атмосферу/местность взяла у автора книги, герои - глишные, а уж все остальное - мое больное воображение))) Хотя... Мне кажется, Сью Сильвестр видит иногда хор именно таким вот образом - сумасшедшими людишками вне реальности происходящего.
"Абсурдный бред страны чудес", Glee / «Алиса в стране чудес» Льюиса Кэррола , Сью Сильвестр, PG
Читать >>Я готова размазать по стенке любого, кто считает свою жизнь сказкой, страной чудес. На лицах некоторых людишек так и сияет надпись – «Я в раю! У меня всё есть, я абсолютно счастлив и бесконечно удачлив. Все дружно мне завидуйте и захлебывайтесь слюной! Тра-ля-ля!»
Я подозреваю – это замечательно, когда жизнь гладка и ровна, но хуже, когда такие же мозги!
Что остается таким как я – умным, красивым, но одиноким? Стойко терпеть все удары судьбы и искать в какашенции на земле признаки божьей благости, снизошедшей на меня, когда я наступила на эту мерзость. Испачкалась и провоняла, но не сломала же ногу, ступив в яму, которая уютно расположилась рядом с испражнениями. Но нет! Я и вляпалась в собачье дерьмо, и поскользнулась на нем, и угодила в яму – открытый канализационный люк. Бинго, Сью Сильвестр!
***
Как же гудит моя голова. И чей это белый зад с хвостом маячит перед глазами. Белые шорты, заячий пушок, кучерявые ноги. О, Боже! Да это же Уилл! И у Шустрика на ногах кудри!
– Уилл, ты как…
– Ах вы кудряшки мои, ах ушки. Не сносить мне головы!
– Уилл, куда ты? Да постой же!
Шустер, облаченный в короткие шорты и светлый пиджачок, не прикрывающий даже половину его волосатой груди, улепетывал, сверкая белоснежными ботинками, надетыми на босу ногу. Этот кудрявый пудель набрал скорость и через мгновение скрылся в темноте длинного коридора, откуда эхом донеслось «Ай-ай-ай! Я опаздываю!» Попыталась догнать, но он бесследно исчез, а я оказалась в очень странном месте с сотнями запертых дверей.
Пришлось сожрать какую-то черствую булку, потом испить кислого пойла, затем повторить все еще пару раз, чтобы подогнать размер собственного тела под проем одной заманчивой дверцы и добыть к ней ключ. Думаете это чудеса – становиться то десятиметровым Кинг-Конгом, то Дюймовочкой, утонувшей в спортивном костюме 48-го размера? Нет! Это профессиональный подход к поставленной задаче. В этом Сью Сильвестр нет равных, даже если во мне теперь осталось не больше четверти метра роста.
Открыв дверь с ноги, поскольку ключ оказался слишком витиеватым и никак не хотел отворять путь в заветный сад, я наконец-то очутилась посреди клумбы с цветами противненького поросячьего оттенка и наметила путь к холму, на котором простиралось отличное футбольное поле. Оттуда доносились повизгивания болельщиков и неотработанные речевки черлидеров. Надо преподать этим салагам из группы поддержки урок ритма, рифмы, артикуляции и четкости произношения!
Устремляюсь в выбранном направлении, но одиночные клумбы с каждым моим шагом разрастаются до размера полей, цветы вытягиваются и начинают возвышаться надо мной как вековые деревья, а камушки под ногами становятся преградой - непроходимыми валунами. Приходится сделать вынужденную остановку. Замечаю огромный гриб, на шляпке которого восседает в челме синяя гусеница мужского пола. Эта мерзость курит кальян и выпускает целенаправленно в мою сторону облака дыма. Мы довольно долго созерцаем друг друга в молчании, но, видимо, этому мутировавшему червяку придется все разъяснить на словах.
– Ты! Прекрати отравлять мой воздух этим дешёвским табаком!
– Выражайся яснее, о воинственная Накуши*.
– Мне кажется, или ты меня сейчас оскорбил?
– Не спорь, дерзкая, с тем, кто выше тебя. Лучше расскажи мне свою историю в танце бхаратанатьям**.
– Что за Болливуд ты мне здесь навязываешь?!
– Порадуй этот сад своим бесплатным представлением.
– Да пошел ты!!! – Вспыхиваю я от гнева и раздражения. Следующее, что помню – гриб всмятку! Он основательно потоптан адидасовскими кроссовками моего 43-го размер. Странное совпадение, вам не кажется? Зато червяк, видимо, жив, поскольку слизких синих трупов я не наблюдаю. А жаль.
– Снесла шляпу гриба с одного удара! – Раздается где-то над левым ухом. Я вздрагиваю от неожиданности, и, никого не обнаружив, судорожно начинаю думать: солгать, нагло солгать или отделаться фразой «это не я, он сам».
– Синий слизняк, это ты? – Неприятно разговаривать самой с собой, но что делать, когда голос собеседника есть, а изображение отсутствует? – Покажись!
– У тебя неплохой хук справа! Мрр-мяу. А как гусеница вопил, захлебываясь дымом – «Не надо выходить из себя! Вернись в себя обратно! Отвали от гриба! Ты уволена!» Ах-хах-ха! Спасибо за представление, красотка.
– И правда, очень обидчивое попалось насекомое. – С удовлетворением отмечаю я и вижу, как в воздухе проявляется кошачий хвост. Или не кошачий? Или не хвост. Нет, определенно хвост. Только беличий. Нет, не хвост! Это шкурка мертвой белки. Фуууу. – Да кто же ты тако…Е?
Чпок! И передо мной возникает паренек с голым торсом, мускулистый, загорелый и почти лысый, с ирокезом – трупом белки. А сзади, сквозь обтягивающие узкие джинсы, проглядывает шикарный пушистый полосатый хвост.
– Парень, я тебе искренне советую начинать появляться именно с этой части тела. – С еле сдерживаемым смехом произношу я и цепляюсь мертвой хваткой за кошачий хвост. – А теперь, красавчик, веди меня на футбольное поле!
– Но-но, убери руки от тела!
– Шевели лапами, мохнатый!
М-да, погорячилась я. Кошак вместе с беличьим трупом исчез так же быстро, как появился. Мне осталось лишь сжать в кулаке воздух. Я потеряла единственного больного не на всю голову местного психа, который мог бы пригодится в пути. Опять придется пробиваться самой. Может это все и к лучшему, а вдруг кот был бешенный?!
Смекаю, что съестное в этом чудаковатом месте влияет на рост тела. Отламываю от помятой шляпы гриба кусок почище, надкусываю, и – вуаля! Гениальная Сью Сильвестр вернула себе прежний идеальный рост, размер и вес. Пора наконец-то вправить мозги визгливым черлидерам на поле, пока они там связки не надорвали.
Через пару минут выбираюсь на пролесок, на обочине которого за большим овальным столом заседают двенадцать человек. Центральное место занимает дикого вида девочка. Она сидит, идеально выпрямив спину, с безупречно уложенными волосами. На голове красуется шляпка а-ля «Красота требует жертв, и я разодрала трех павлинов и пять петухов на перья ради этого фееричного убожества от-кутюр!» Девушка, сложив ладони на ядовито-алой гофрированной юбочке в мелкую желтую звездочку, держит чайную пару. Завидев меня, она расплывается в широченной улыбке, резко вскакивает, при этом блюдце разбивается вдребезги, а содержимое чашки выливается на сопящего на краю стола блондина. Хотя, не такой уж он теперь и блондин. Чай окрашивает его шевелюру в глубокий рыжеватый оттенок, а спящий парень продолжает сладко выдувать пузыри из пухлых губ.
– Я – Рейчел Берри! – Громко оттараторивает Шляпница. – А это мой хор! Ребята, время музыкальной паузы! Давайте порадуем гостью!
– Стоп-стоп-стоп! – О, а вот и кролико-пудель нашелся. Не заметила его сразу среди такого количества лузеров. – Рейчел, но после полуденного чая у нас танцевальные занятия. Нельзя нарушать график! Герцогиня будет недовольна! Пропала моя головушка, и шкурка пропала…
– Протестую! – Завопила манерная девочка в розовом жакете, удобно устроившаяся по-турецки на столе и держа, оттопырив мизинец, позолоченную чашечку. – Отец заплатил вам за мои соло в песнях, а не за танцевальные дрыганья на сцене!
– Да! Джига-Дрыга! – Встрепенулся спящий «уже не блондин», а затем снова сладко провалился в сон.
– Джига-Дрыга! Джига-Дрыга! – Подхватили двое разнополых азиата, но их переорала голосистая темнокожая дива, громко стукнув кулаком по столу и по лежавшему на нем торту. – Я хочу пееееть!
– Джига-Дрыга! Джига-Дрыга! Пееееееть! Джига-Дрыга! Джига-Дрыга! Пееееть! Джига-Дрыга!
Пора сваливать из этого дурдома. Углубившись в лес, я слышу расстроенный писк Шляпницы. – Ну вот, единственного зрителя потеряли! Я уже по ней скучаю! Чаю? Чаю! Кому подлить чаю?
Через пять минут упираюсь в развилку на которой стоит указатель с двумя стрелками «К дому Труляля» и «К дому Траляля», показывающими в одну сторону. Ага, совместное проживание двух однополых. Занятный лесок. А вот и голубой дом с розовыми створками окон, из которых доносятся строчки незатейливого мотивчика: «Раз Труляля и Траляля решили вздуть друг дружку, из-за того, что Траляля, испортил…» Затыкаю уши, закрываю глаза и бегу прочь от этого гейского дома. Кто-нибудь, заберите меня отсюда!
Оторвавшись от преследующих меня звуков музыки и обогнув озерцо из зеленой жижи, по которому наперегонки бегали странного вида птицы – помесь жабы и индюка, я все-таки попадаю к подступам стадиона. Ну, наконец-то! А то уже начало казаться, что я потихоньку схожу с ума.
Оглушенная восторженным разномастным визгом толпы и ослепленная светом прожекторов, я не сразу поняла, что здесь происходит. Хотя, даже после того, как мое тело адаптировалось к звуку и свету, мозг отказывался верить, а нижняя челюсть – подниматься с земли.
Довольно-таки жалкий вид был у собравшихся – на трибунах сидели потрепанные школьные учебники и тетради, напыщенные листы формата А4 с печатями и размашистыми подписями. А на поле в хаотичном порядке носились две команды, карандашей и авторучек, на спинах которых красовались порядковые номера, перевернутые в зеркальном отражении. Что за бред здесь творится? Тучный округлый тренер-женщина грубым низким голосом орала на спортсменов, рисовала на поле веткой окружность, расставляла по ней участников этого хаоса, строго, с энтузиазмом, но как попало. Затем, по свистку, все начинали бегать туда, куда им вздумается, некоторым хотелось на трибуны, другим в биотуалеты. Остальные сталкивались и падали, а потом резко вставали или вовсе не поднимались, удобно сложив ладони лодочкой и сладко дремля. Ладно хоть черлидеры были в человеческом обличии, но, увы, не в своем уме. Троица, две блондинки и брюнетка, облаченные в приталенные деловые костюмы и лаковые кроссовки, неистово и вразнобой трясли целлофановыми помпонами и раздирали горло в кричалках типа «Голову с плеч! Не сможешь ее сберечь!» или «Пусть сотрется на наших кедах резина, лишь бы нас похвалила Герцогиня!»
Затем началось самое мозгошкварчащее действо. Запыхавшись, участники команды окружили тренера и стали допытываться – кто победил. Недолго думая, шараобразная преподавательница заявила, что победили все. Команды, естественно, потребовали награды. А кто будет выдавать призы?
– Она! – Выкрикнула тренер.
– Я? Какого…
Но я решила промолчать. Иногда приходиться прикинуться дурачком, чтобы не выглядеть идиотом. Начинаю усердно ощупывать карманы спортивного костюма. Во время церемонии меня разбирал смех, но у всех был такой торжественный и серьезный вид, что я сдержалась.
– Пусто. – С глубочайшей печалью и вселенской скорбью говорю я и демонстрирую вывернутые карманы.
– Она отказывается награждать победителей!
– Она нарушила закон!
– В тюрьму ее!
– Голову с плеч! – Раздался истошный визг белого Шустрика.
Но вдруг все замерли, послышался мерный топот большой процессии. Все присутствующие на стадионе плюхнулись на колени, лицом вниз. Хвост Уилла нервно подрагивал.
Вскоре шествие показалось на поле. Возглавляли процессию плоские солдаты-карты с пиками, за ними следовали потертые дряхлые Короли, Валеты-пижоны под руку с Дамами в пышных одеяниях, Тузы разных мастей, и Она – вполне человеческая Герцогиня – чернокожая женщина в красном спортивном костюме. Отличный вкус, подруга.
– Кто нарушил закон? – Медным голосом произнесла Герцогиня. Эта фраза эхом отскочила от стен трибун и растворилась в полной тишине. Ни звука, ни пука, ни вздоха. Они что, и дышать боятся при ней?
Молчание прервал Кудрявый, соскочив с места и вышептав на ухо Герцогине целую поэму. Затем она укоризненно обратилась ко мне.
— Это правда? Отвечай быстрей.
— Не знаю, я же не слышала ничего.
— Отвечай умней!
– Что за бред?
– Не выражайся при Герцогине!
– Графиня, вы с виду приличная дама, прекратите этот фарс!
– Я – Герцогиня Вашингтон!!!! А ей – голову с плеч!
– Под эту ситуацию, надо бы придумать новое матерное словечко.
– Голову с плеч!!!
Герцогиня багровела от ярости и верещала единственную угрозу, которую она знала. Палач-туз начал выдвигаться в мою сторону, разномастные плоские солдаты решили прикрыть его с тыла, а девочки-черлидеры приступили к скандированию «Голову с плеч! Не сможешь ее сберечь!»
Если бы мне выдавали по одному воздушному шарику за каждое увиденное мной сегодня проявление идиотизма и человеческой тупости, я б уже улетела отсюда нафиг! Карты, школьные принадлежности, глупенькие людишки.
– Тьфу на вас! Достали!
При этих словах колода карт взвилась в воздух, тетради и учебники распались на сотни листов, которые отправились в путешествие по футбольному полю на волнах ветра. Черлидеры, кудрявый пудель, тренер вместе со своими командами ручек и карандашей растворились в одно мгновение, а Герцогиня успела пропищать «Голову с плеч!» и следом исчезла.
А потом все потемнело. О, ужас! Она все-таки успела отрубить мне голову? Вот же зараза, Вашингтон…
***
В сознании быть хорошо, а в здравом уме лучше. Я открываю глаза в слепяще-белом помещении, нос раздирает запах стерильности.
– С возвращением, мисс Сильвестор. Как спалось?
– Где я?
– В Lima Memorial Hospital. Вы легко отделались после такого падения, можно сказать – ни царапины! А главное – все показатели в норме и у вас, и у ребенка.
– Ребенка?
– Вы беременны. У вас будет девочка, примерно через шесть с половиной месяцев. Она в полном порядке. Только впредь будьте осторожнее во время прогулок.
Девочка… Я скоро стану мамой. Седовласый доктор на прощание дарит очумело довольный взгляд и осторожно закрывает за собой дверь палаты. Я прикасаюсь к пока плоскому животу.
– Ты уже со мной. Совсем малютка. Но я уже тебя очень жду. Слышишь? Ты самое дорогое, что у меня есть. Люблю тебя, моя дочка, моя…Алиса.
* Накуши – индийское женское имя, переводится как «Нежеланная»
** Бхаратанатьям – самый древний танец-театр. Слог «бха» («бхава») означает чувства, эмоции; «ра» («рага») – мелодия, «та» («талам») – искусство ритма, «натьям» – «танец».